Пытаясь навести порядок в своём архиве, я неожиданно наткнулся на статьи о комиксах, которые писал для журнала ОМ. Когда-то, в 90-е годы прошлого века, я активно сотрудничал с молодёжными «стилевыми» изданиями типа «ОМ», Птюч, Премьер и так далее. Кому интересно – значительная часть опубликованного выложена на моём сайте www.alex-pavlenko.com

Неопубликованная же часть осталась дежать на дисках, дискетах и просто на разрозненных листах бумаги, в архиве, который я вдруг надумал разбирать. Многое из неопубликованного представляет интерес, ибо не попало в печать не из-за низкого качества, а по посторонним причинам. Так, вместо цикла статей о комиксах вышло одно большое неуклюжее эссе, составленное из огрызков нескольких самостоятельных, достаточно удачных, текстов. Я написал статьи об американских «сериях» издательских групп типа «Марвел», об американском авторском комиксе, о франко-бельгийских опытах интеллектуальной «рисованой литературы» и об ительянском эротическом комиксе. Но редакция решила, что читателю серия статей не нужна, и порезала готовые тексты в окрошку, использовав примерно 30% написаного.

Итак:

Оказалось, я искал не там. Не в романах, не в фильмах, а в комиксах итальянцам удалось показать секс, как прекрасную и, в конечном счёте, неизбежную часть жизни. И КАК удалось! Лучшие эротические комиксы Европы и Америки (о Японии – разговор особый) делаются не в Гамбурге, не в Солт Лейк Сити, и даже не в Париже. Италия! Мило Манара! Крепакс! Либераторе! Какие люди! А как интересно и привлекательно выглядят на их страницах влюблённые пары. И как быстро они переходят от слов к делу!.. В итальянских альбомах не встретишь мечтателей-невротиков и бесполых суперменов. Страха перед сексом они не испытывают. Чего и нам желают.

Начал Крепакс (Guido Crepax). Разумеется, и до него были порнографические комиксы. Это добро не переводится в киосках лет двести, со времён появления первых образцов рисованной литературы. Все мы знаем, как они выглядят: плохо нарисованные фигурки с карикатурно увеличенными половыми принадлежностями скачут, болтают и непрерывно засовывают друг другу всякие штуки в разные места. Сюжеты кретинские – если сюжет вообще присутствует, — а диалоги кажутся списанными со стен общественных туалетов. Поток этого мусора не иссякает и по сей день, значит, это кому-нибудь нужно, значит, сидит уже где-то читатель подобных книжечек. Да только не всякий станет читать подобную дрянь. Я, например, не стану. Да и ты, любезный читатель, не захочешь пачкаться, ведь ОМ в твоих руках говорит о твоём хорошем вкусе и несомненном самоуважении.

Для таких, как мы с тобой, Крепакс поднял порнографию на уровень искусства. Теперь не стыдно подходить к полкам с непристойными комиксами. Ведь среди скучных, абсолютно невозбуждающих брошюр с, мягко говоря, неодетыми персонажами есть чёрно-белые альбомы Крепакса, соединившие утончённую графику стиля «модерн» с резкой простотой поп-арта.

Крепакс сознательно анахроничен и потому стоит вне моды, его любят «те, кто знает»… И популярность его стабильна. Главная его героиня, изящная экзгибиционистка Валентина срисована им сразу с двух прелестных женщин – с Луизы Брукс, кинозвезды 20-х годов с коротко обрезанными волосами и прямым детским взглядом, и с жены Крепакса — Луизы, модели Аведона (Richard Avedon) и Хельмута Ньютона (Helmut Newton).

Приключения Валентины отличались простотой и поэтичностью, чуть позже подхваченной Джастом Джекином (Just Jeackin). Появление имени этого фотографа-кинорежиссёра рядом с Крепаксом неслучайно, они оба проинтерпретировали два шедевра эротической прозы, «Эмманюэль» и «Историю О». Версии Джекина и Крепакса в равной степени интересны и не лишены недостатков. Джекин останавливался – по цензурным соображениям, – отказываясь от изображения оргазма, а Крепакс, показавший всё, не смог передать подобную галлюцинации атмосферу знаменитых романов. Эротично, проникновенно, но действие происходит на самом деле, а не во сне, увы. Кроме того, альбомам Крепакса очень не хватает музыки Мориса Жарра или Мишеля Леграна. А иногда он сбивается на литературность, увлекается пересказом сюжета. Такая слабость особенно видна в его комиксах «Жюстина» и «Венера в мехах». Но всё равно мы его любим. Даже сегодня, когда высокохудожественная порнография развилась до высот необычайных и породила бесчисленные шедевры эротической графики, всё равно никто не показывает сцены анального секса так тонко и так поэтично, как Крепакс. Тот, кто видел, как нарисованная Крепаксом милая О. получает палец в задницу, никогда не забудет этого.

Рядом с Крепаксом, но выше, много выше, маячит худая фигура меланхолика Мило Манара (Milo Manara). Кто не знает его чудесные рисованые романы «Джузеппе Бергман» и «Кандид Камера»! От кретинских похабных журнальчиков он поднялся к самым вершинам культурного Олимпа. Его обожают интеллектуалы и те, кто ненавидит интеллектуалов чёрной ненавистью. Парижский маг Алехандро Ходоровский пишет для него сценарии, а издательский концерн «Пентхауз» регулярно покупает всё, что Манара соизволит продать.

Фредерико Феллини (это такой кинорежиссёр, очень известный, поставивший фильм «Интервью», в котором сам себя проинтервьюировал) до самой смерти носился с планами экранизации комиксов Мило Манара, специально переписал для этого проэкта «Путешествие Масторна» и сочинил «Паломничество в Тулум». В благодарность ехидный Манара превратил Феллини в персонажа, скрестил его с Марчелло Мастрояни, вернее, с героем фильма «8 ½», и вдоволь погонял сквозь строй прекрасных дам. А когда маэстро Феллини нас покинул, первое место среди фэнов Мило Манара занял Роман Полянский. В каждом третьем интервью Полянский рассказывает, как ему нравится «Джузеппе Бергман» и «Кандид камера» и как ему хочется сделать полнометражный мультфильм по какому-нибудь из комикс-романов Мило Манара. Это на самом деле было бы интересно, в особенности потому что персонажи Манара редко впрямую сношаются под карандашом художника. Тот же пятисотстраничный «Джузеппе Бергман» представляет собой бесконечную подготовку к так и не состоявшемуся соитию левого интеллигента Бергмана со стервозной, очаровательной блондинкой. На пути любовников всё время возникают препятствия в виде гангстеров, пиратов, кинорежиссёров и буддийских монахов. От непрерывного снимания-одевания платье героини превращается в тряпочку, а Джузеппе Бергман просто теряет всю одежду, включая трусы… Цели герои не достигают, зато достигают нирваны и растворяются в Великом Ничто.

Хорошо, что кроме эпигонов Мило Манара в мире есть и такие итальянцы, как Либераторе (Gaetano Liberatore, более известный как Tanino Liberatore). Он полная противоположность Манара, его стиль более резкий, более авантюрный, злой и энергичный. Его комиксы цветные, это отличие концептуально.

Сексуальные сцены Либераторе выписывает виртуозно, но это не утончённая эротика влюблённых в культуру Манара и Крепакса, нет, это нервные судороги постпанка. Среди утончённых эстетов Либераторе выглядит возмутительно диким и лохматым. Его сюжеты всегда внешне просты, почти примитивны, хотя такая простота скрывает больше подттекста. чем иное заумное мудрствование. У него больше проблем с цензурой, чем у всех остальных итальянских рисовальщиков комиксов, вместе взятых.

Главный герой самого популярного цикла, биоробот Ранксерокс, чьё имя вызвало протесты известной фирмы-производительницы копировальной аппаратуры и было заменено на невнятное Ранксерон, влюблён в двенадцатилетнюю наркоманку Лубну, дочь мультимиллиардера, наследницу гигантского концерна. Девчонка развратна до мозга костей, её электронный «Ромео» не уступает ей в жестокости, так что весь роман разворачивается в бесконечных судорогах безмотивного насилия. Садистские танцевальные номера Ранксерокса дают сбой лишь когда дело касается жизни и спокойствия его возлюбленной Лубны. Впрочем, романтичный влюблённый трахает по ходу дела малолетних подружек своей ненаглядной, даже не задумываясь над экзистенциальным смыслом своих действий.

Этот парень намного круче своих итальянских коллег и круче большинства американских авторов. Ведь в Америке жестокая цензура не даёт разыграться извращённому воображению мастеров караднаша и резинки, а европейские графики настолько мягки и гуманны, что просто не в состоянии швырять своих персонажей под колёса «вольво» или отстреливать им головы случайными выстрелами. Либераторе взял с двух берегов Большой Лужи самое лучшее, самое смелое, и нет ему равных.

Александр Павленко, Хроники Чедрика #3’09