Применительно к комиксам часто используются штампы: слабо осведомлённым людям проще транслировать уже имеющееся представление о чём-то, чем анализировать, изучать и складывать суждение своё собственное. Одно из обвинений в адрес комиксов, что это американская пропаганда с целью «испортить» благородное российское общество. США, якобы, уже давно и методично это делают с бесстыжим видом.

И та, и другая версии одинаково провокационные, вызывающие, но такие приятные для слуха воинствующей толпы.
Конечно, читателям, хорошо знающим историю американских комиксов, на этот счёт многое известно и они легко смогут опровергнуть и ту, и другую теории. Но, по мнению редакции «ХЧ», в контексте нынешнего выпуска для большинства всё же следует ещё раз напомнить о тех событиях 1954 года, которые навсегда изменили облик комиксов и так повлияли на судьбу этого вида искусства в нашей стране. А за разъяснениями мы обратились к известному историку американского комикса Михаилу Заславскому.

Хроники Чедрика: Как получилось, что в этой свободной, как кажется, стране возникает цензура в комиксах? Кстати, в числе материалов номера мы приводим русский перевод текста «Кодекса издателей комиксов», чтобы все могли сами удостовериться…
Михаил Заславский: Ну, во-первых, если производишь продукцию для детей, то должны быть какие-то ограничения. Вот, например, «Эдванс-пресс» издаёт журналы комиксов «Ну, погоди!» и «Юлу». Мы должны предоставить не только гарантию соответствия нормам санитарным: нетоксичность красок, размер шрифта… Но соблюдать и читательские интересы, учитывая, что эти журналы попадают в руки детей 7-10 лет…

ХЧ: Возвращаясь к теме… в интернете можно найти разговоры, будто американский сенатор Маккарти запрещал комиксы, считая их советской пропагандой, причиной разгула преступности и его действия послужили причиной для принятия «Кодекса»…
МЗ: Этого всего не было. Сенатор Маккарти (Joseph Raymond McCarthy) – это человек, возбудивший деятельность по антиамериканской активности, которую якобы стимулировали коммунисты. Это была охота на ведьм. И это позорная статья в истории США. Но комиксами он не занимался.

А то, о чём мы говорим, организовал другой сенатор – Эстес Кефауэр (Estes Kefauver).

Estes Kefauer

Джордж Эванс (George Evans), американский художник-комиксист, дал много интервью на тему истории комикса, о том, как был организован комикс-бизнес во времена принятия «Кодекса». Однажды он сказал: «Когда сенатор Кефауэр умер, я сказал: «Не надо молиться за него. Я надеюсь, в аду для него найдётся достаточно горячий котёл». Каждый помнит, каким ублюдком был Маккарти, но никто не помнит, каким ублюдком был Кефауэр. Но, может, это и хорошо. Не стоит вспоминать о нём».

Fredric Wertham

ХЧ: А как же сенатор пришёл к идее, что комиксы влияют на подростковую преступность?
МЗ: Причиной послужила книга Вертхема (Fredric Wertham). Фредрик Вертхем – профессиональный психиатр из Германии, последователь теорий Фрейда. Он написал книгу «Совращение невинных». В ней указывал в частности, что комиксы являются главным обстоятельством, формирующим психологию ребёнка. Из 90 млн. наименований комиксов, выпускавшихся тогда в Америке, в поддержку своей теории он выбрал самые конфликтные, жуткие и страшные истории из жанра ужасов и представил их ответственными за рост подростковой преступности.
Сенатор Кефауэр, поскольку он занимался вопросами подростковой преступности, то взялся в числе прочего расследовать и эту тему.
Однако, как полагает Эванс, проблема была в другом. Надо понимать, что речь шла о послевоенном времени. Родители только вернулись с войн, у них просто не было возможности заниматься детьми, нужно было добывать средства к существованию. А дети за эти годы отбились от рук, их воспитанием и образованием была улица и криминальные законы городских трущоб.
В сложившейся ситуации надо было найти крайнего.

ХЧ: То есть, комиксы здесь ни при чём?
МЗ: Нельзя так сказать. Но очевидно, что главной причиной были социальные обстоятельства.
Другой вопрос, что читательский адрес в комиксах никак не ограничивался и в этих книжках легко было найти сцены пыток, убийств и других видов насилия.
Парадокс в том, что вообще всю эту историю со слушаниями по комиксам в 1954 году можно назвать американским же выражением «несколько хороших парней». Схлестнулись в одном направлении интересы психиатра Вертхема, сенатора Кефауэра и некоторых крупных издателей комиксов.
Кстати, надо отметить, что Вертхем использовал как основной аргумент, что все наблюдаемые им проблемные дети читали комиксы. Но тогда вообще все американские дети читали комиксы! Это всё равно, что винить в разгуле преступности баскетбол за то, что все преступники смотрели или играли в эту игру.
Но Вертхем был прав в том, что индустрия должна себя как-то регулировать.

Один из комиксов EC, использовавшийся в качестве аргумента обвинения

ХЧ: Как же эта позиция Вертхема была связана с интересами издателей комиксов?

МЗ: Здесь надо вспомнить ещё одну замечательную в истории американского комикса фигуру – Билл Гейнс (William Maxwell Gaines). Владелец издательства EC (Entertainment Comics), он был крайне не удобен для многих издателей.
Сначала его издательство называлось Educationals Comics и принадлежало его отцу, Максвеллу Гейнсу (Maxwell Charles Gaines), он занимался реализации бульварной литературы, когда произошел обвал этого рынка в начале 1930-х. Издательство переключилось на новые формы. Стало печатать комиксы и это было охотно воспринято публикой. Сначала Максвелл Гейнс работал в партнёрстве с издательством, которое впоследствии стало известным как DC. Максвелл нашёл для них «Супермена». Затем, из-за ряда разногласий, пути партнёров разошлись. Максвелл Гейнс трагически погиб, и весь бизнес перешел его сыну Биллу. Именно Билл основал такое направление как комиксы ужасов. Когда он только начал свою издательскую деятельность, долги предприятия превышали сумму в 100 тысяч долларов, выплатить которую было не под силу маленькому издательству. Но созданное им новое направление комиксов стало так популярно, что в короткие сроки он смог и расплатиться с кредиторами, и создать крупное издательство.
«Кодекс» ударил в первую очередь именно по издательству Гейнса. Было закрыто большинство серий.
Надо сказать, судебные слушания, на которых ответчиком от издателей выступал только один Гейнс, так и не закончились вынесением вердикта. Крупные издатели разработали «Кодекс» и он стал жестоким компромиссом между издателями и властью. По сути, издатели просто разделались с конкурентом.

Билл Гейнс (William Maxwell Gaines) в зале суда

ХЧ: «Кодекс» просуществовал сравнительно недолго. Как вышло, что издатели смогли отказаться от него?
МЗ: В 60-х годах прошлого века в Америке начал активно развиваться так называемый художественный андеграунд. Работы андеграундных авторов стали пользоваться популярностью. В том числе и комиксы. Возникли фэнзины. Они часто создавались вручную. Тому способствовало несколько обстоятельств, отсутствие которых значительно затрудняло развитие подобного подполья в СССР: это возможность свободного копирования (у нас все копировальные машины были на специальном учёте «первых отделов») и хорошая работа почты.
Фэнзины были нужны публике, так как в них печаталось то, что нельзя было найти в «мейнстримной» литературе.
Кроме того, возникла новая система торговли. Если раньше комиксы распространялись вместе с остальным объёмом газетно-журнальной продукции и отследить читательские интересы было трудно, то теперь появились специализированные магазины, напрямую заказывавшие продукцию. Этот алгоритм работы устраивал даже крупные издательства.
Так как в эти магазины ходила уже специальная аудитория, то надобность в «Кодексе» пропала.

C Михаилом Заславским беседовал А.Кунин,
специально для «ХЧ» #3’09