Первым делом хотелось бы внести небольшую коррекцию в название темы. «Комикс и политическая борьба» звучит, конечно, здорово, но – увы! – абсолютно неактуально. Ибо нету больше никакой «политической борьбы», закончилась – как пряники в известном анекдоте про Василия Иваныча [1]. Или пишущие машинки – они тоже вроде как существуют, некоторые оригиналы их активно коллекционируют, а другие, еще большие оригиналы, даже используют по назначению, но… Короче, всем всё про них понятно. Также, как и про политическую борьбу, которая тихонько, буквально на наших с вами глазах, перекочевала в раздел «досуг и увлечения», уступив место на авансцене борьбе других видов.

Однако не будем углубляться в политические дебри, в них можно долго блуждать – всё-таки в словосочетании «комикс и политика» нас больше волнует комикс. О нём и речь.

---

[1] … пряники в анекдоте… — Ползут Василий Иваныч с Петькой по пустыне, жрать хочется – сил нет. Вдруг глядь – пакет пряников лежит! Василий Иваныч пакет хвать, но Петька уж тут как тут:

— Не, Василий Иваныч, неинтересно как-то получается – что ж мы, вот так возьмем и сожрём просто так весь пакет?

— Ну да… А что?

— Так не пойдет! Давай лучше растянем удовольствие, придумаем что-нибудь…

— Да что тут придумывать?? Жрать, блин, охота!

— Давай вот как: поиграем-ка с тобой в магазин! Ты отползи за бархан – типа, покупатель, а я наоборот, типа, продавец – разложу ту все покрасивее, пересчитаю. Через пару минут подползёшь, скажешь: «Взвесьте мне, пожалуйста, полкило пряников», ну, а я тебе как бы взвешу – всё поровну, всё по-честному!… Сядем потом с тобой в тенёчке, и медленно, с удовольствием, всё съедим… Идёт? Так же интереснее, правда?

— Ну ладно…

Отползает, значит, Василий Иваныч за бархан, через пару минут возвращается:

— Доброго здоровьичка, товарищ продавец… Пряничков полкило не взвесите?

Петька (в отчаянии разводя руками):

— Эх, ну надо же!… Ну вот только что закончились!

---

Поскольку на текущем эволюционном этапе главные задачи отечественной комикс-прессы – наметить приоритетные направления и очертить круг вопросов, к которым впоследствии можно было бы возвращаться, каждый раз добавляя что-то новое, позволяющее взглянуть на уже, казалось бы, знакомую тему под другим углом зрения – имеет смысл набросать основные категории, описывающие всю гамму взаимоотношений комикса и политики.

Их набралось пять:

1. Комикс как инструмент политической борьбы.

2. Комикс как зеркало глобальной политической конъюнктуры.

3. Комикс как реакция на политическую текучку, или Уголок карикатуриста.

4. «Работа у нас такая…» («профильные» комиксы)

5. Комикс и цензура

1. Комикс как инструмент политической борьбы. (А что? В историческом-то контексте политическую борьбу никто не отменял! Если её нет сейчас, это не значит, что её не было никогда.)

Первое, что при таком раскладе приходит на ум – конечно «Тентен», вечный и неизбежный; точнее, его первый том – тот, что про Страну Советов. Напомню: идея с ходу послать пронырливого репортёра не куда-нибудь, а именно в Россию пришла в голову отнюдь не Эрже, а его духовному отцу и идейному вдохновителю аббату Валле, человеку крайне консервативных, если не сказать, реакционных взглядов. Разумеется, отношение такого человека к «коммунистической заразе» и ее главному мировому рассаднику могло быть одним – наиотрицательнейшим. Проще говоря, Валле был убежденным, махровым антикоммунистом и очень хотел, чтобы, читая еженедельные стрипы, его точку зрения разделили тысячи бельгийских мальчишек и девчонок, не говоря уж об их родителях.

При этом ни аббат, ни тем более юный Жорж Реми (ему на тот момент был 21 год), в Советской России не были, а все «познания» о тамошних реалиях черпали из одной-единственной брошюры – которая, кстати говоря, только благодаря этому факту и осталась в истории. Как я уже писал когда-то в материале о «Европейском комиксе №1», к чести Эрже, сам он этой своей работы очень стеснялся и никогда не переиздавал, а позже, став полноценным автором, не нуждающимся в чьих-то указующих директивах, от грубых политических агиток и сиюминутных обобщений вообще отошёл, хотя, сам того не желая, постоянно попадал в центр нешуточных околополитических разборок. В чем его только не обвиняли: в расизме, коллаборационизме, антисемитизме, реакционизме, эксплуататорстве, женоненавистничестве, ковырянии в носу… Да и сейчас с известной регулярностью появляются любители вылить тазик-другой помоев на до боли знакомый чубчик – как ни крути, а свои пятнадцать минут славы после этого обеспечены.

Конечно, золотые годы комикса как элемента политической борьбы остались в далеком прошлом – с массовым проникновением в повседневную жизнь сначала радио, а потом телевидения, активно манипулировать общественным мнением при помощи рисованных историй стало попросту нецелесообразно (о карикатуре чуть ниже). А вот в годы, скажем, Первой Мировой, когда возникла острая потребность в укреплении патриотизма, комикс числился среди проверенных инструментов работы с населением: например, популярнейшие в народе Крокиньоль, Филошар и Рибульденг (персонажи серии «Les Pieds Nickeles» француза Луи Фортона [2], троица симпатичных бродяг-прохиндеев, чьи имена давно стали нарицательными) в нужный момент как миленькие отправились на фронт, мочить ненавистных бошей [3].

Сказанное отнюдь не означает, что комикс вообще не использовался в целях политической агитации – не будем забывать, что долгое время рисованные стрипы были частью не столько книжного (это пришло примерно в начале 1960-х, когда в европейском комиксе окончательно воцарился Его Величество Альбом), сколько газетно-журнального, a priori политизированного мира. Просто на комикс не делалась основная пропагандистская ставка, хотя принципиально от его услуг никто отказываться не собирался – ни тогда, ни сейчас. Резонансу, конечно, поменьше, чем от ток-шоу в субботний прайм-тайм, но исключения бывают – вспомните нашумевшую историю с незадачливыми датчанами [4].

[2] L. Forton, «Les Pieds Nickeles» (1908-1934). Любопытно, что после смерти своего создателя в 1934-м году, серия, пережив длительные перерывы и многочисленные смены авторов, просуществовала до наших дней – хотя в её современной версии мало что осталось от оригинала.

[3] Бош (боша; фр. boche) — презрительное прозвище немцев во Франции. Слово Boche проникает во французский военный жаргон, начиная с Франко-прусской войны 1870—1871 годов, и в дальнейшем регулярно употребляется во время франко-германских военных конфликтов. Наибольшей популярностью оно пользовалось среди военных во время Первой мировой войны, после которой, благодаря бывшим фронтовикам, закрепилось и в гражданском языке; затем, во время Второй мировой войны, слово Boche встало наряду с другими уничижительными именованиями немцев, такими как «fritz» (ср. фрицы), «chleuhs», «fridolins» и «frisés». Из французского языка проникло в другие — русский, английский, португальский и т. д.

[4] … нашумевшая история с незадачливыми датчанами… — В конце 2005 года газета Jyllands-Posten обратилась к членам Союза карикатуристов Дании с предложением изобразить пророка Мухаммеда, каким они себе его представляют. Из 40 художников 28 отклонили заказ, посчитав его чересчур опасным, однако 12 авторов свои рисунки в газету все же прислали. Фантазия датских художников представила основателя ислама в весьма неприглядном виде (на одном из рисунков пророк Мухаммед был изображен в облике террориста с заложенной в тюрбан бомбой, на другом – в виде свиньи и т.п.). Этот факт вызвал гнев мусульман, как в самой Дании, так и в странах исламского Востока, таких как Палестина, Саудовская Аравия, Кувейт. Послы 11 мусульманских стран направили ноту протеста на имя премьера Дании Андерса Фога Расмуссена, требуя призвать газету к ответу за рисунки, оскорбляющие религиозные чувства мусульман. Премьер ответил, что в конфликт вмешиваться не станет, поскольку это было бы нарушением датского закона о свободе слова — в ответ на это в двух десятках исламских государств при прямой или косвенной поддержке властей ввели запрет на продажу датской продукции, устроив своего рода экономическую блокаду… (по материалам статьи «Шутка с бородой» в газете «Огонёк»)

Конечно, вряд ли возможно в рамках беглого обзора перечислить все более или менее достойные примеры европейских комиксов, ставших событием политической жизни, не покидая при этом границ жизни художественной (а другие нас и не интересуют), – но мимо одного из них пройти совершенно непозволительно.

Речь о классической серии «Зверь умер!» (La bete est morte!, 1944-45) французского художника Эдмона-Франсуа Кальво (Edmond-Francois Calvo) по сценарию Виктора Дансетта (Victor Dancette) и Жака Зиммермана (Jacques Zimmerman).

Появившись сразу после Освобождения в издательстве “G.P. Editions”, серия по горячим следам пересказывала события Второй Мировой войны в декорациях анималистического мира, где немцы изображались в виде волков, итальянцы – гиен, англичане – бульдогов, американцы – бизонов, а русские – разумеется, медведей. Помимо чисто содержательной составляющей, книга стала абсолютно революционной по форме – Кальво намного опередил свое время, сочетая небывало смелую, поистине новаторскую раскадровку, живую пластичную графику и неожиданные цветовые решения. Будучи убеждённым перфекционистом, склонным к тщательной проработке деталей, Кальво мастерски использовал маневрирование планами, вызывая у читателя перманентный эффект неожиданности.

Умер Эдмон-Франсуа Кальво в 1957 году, хотя, как это часто бывает с первопроходцами, подлинная слава пришла к нему гораздо позже, после серии персональных выставок и череды переизданий.

Среди его последователей (увы, очень и очень немногих – уж больно трудоёмким выглядел для большинства современников такой стиль) назовем одного (зато какого!) – Альбера Удерзо, прославленного автора «Астерикса».

Разумеется, во время оккупации во Франции и Бельгии печатались, главным образом, комиксы совершенно иного содержания – увы, среди ярых коллаборационистов тоже были талантливые художники.

Упомяну одного, вошедшего в историю под псевдонимом Вика (Vica) и оставившего после себя несколько откровенно профашистских, довольно дебильных по юмору, но весьма и весьма качественно нарисованных историй. Любопытно, что исследователи до сих пор не могут с абсолютной точностью установить ни его точное имя, ни многие детали биографии – этот господин с самого начала любил заметать следы, постоянно меняя сведения о своей персоне. То он представал как бывший киевлянин Викентий Кразовский (Vikenty Krazousky – V.K., Vi-Ka), то как уроженец Вильнюса Андрей Вицкович (Andre Vickovic – Vic-A). Неизвестен даже точный год рождения, затерявшийся где-то между 1902-м и 1911-м, а уж относительно года (и места) смерти BD-справочники и вовсе теряются в догадках. Право слово, не художник, а «международный человек-загадка»! Доподлинно известно лишь то, что за псевдонимом Вика (которым автор, помимо прочего, нарек и своего главного персонажа) скрывался потомственный военный, бывший белый офицер, в юношеском возрасте вступивший в армию Врангеля и эмигрировавший во Францию сразу после окончания Гражданской войны.

Занятный факт: после освобождения Франции в 1944-м году Вика оказался единственным комиксистом, осужденным за коллаборационизм! Справедливости ради стоит упомянуть еще одну деталь: на допросах выяснилось, что он ну никак не мог быть автором одиозных текстов, фигурировавших в его стрипах – настолько плохо и беспомощно изъяснялся он на французском.

2. Комикс как зеркало глобальной политической конъюнктуры.

I. «Уже история или еще политика?»

II. «Еще политика или уже история?» (этот раздел естественным образом тоже распадается на два пункта):

• Геополитика, или Кто правит этим долбаным миром?
• Локальные события, вызвавшие большой резонанс: Кто прав — кто виноват, или Кому выгодно?

I. «Уже история или еще политика?»

---

[5] Jacques Tardi:

«Adieu Brindavoine suivi de La fleur au fusil» (Casterman, 1974);

«La Véritable Histoire du soldat inconnu» (Futuropolis, 1974);

«Le Trou d’obus» (Imagerie Pellerin, 1984);

«C’était la guerre des tranchées» (Casterman, 1993);

«Varlot soldat» (сценарий: Didier Daeninckx — L’Association, 1999);

“Putain de guerre! – 1914, 1915,1916” (сценарий: Jean-Pierre Verney – Casterman, 2008)

[6] Jean-Pierre Gibrat «Mattéo — Première période — 1914-1915» — Futuropolis, 2008

Xavier Dorison, Enrique Breccia “Les Sentinelles” tt.1,2 – Delcourt, 2008-09

Frederic Blier, Lax “Amere Patrie” t.1 – Dupuis, 2007

[7] Pierre Dupuis “Histoire/BD” (позднее – “La Seconde Guerre Mondiale”) tt. 1-11, HACHETTE (c 1978 — Dargaud), 1974-85.

[8] Michel Shetter “Les annees de feu 1933-1945” – Lombard, 1982 (Collection “Histoires de l’histoire”).

[9] Marvano “Les 7 Nains” – Dupuis, 1994 и Marvano “Berlin” tt 1-3 – Dargaud, 2007-2008.

[10] Dimitri “Raspoutitsa” – Albin Michel,1989; “Kursk – Tourmente d’acier” – Glenat, 2000; “Le Convoi” – Glenat, 2001.

[11] Vincent Pompetti, Tarek «Sir Arthur Benton» — tt. 1-4, EP Editions, 2005-2009.

[12] Vittorio Giardino “Max Fridman” — tt.1-5, Glenat, 1982-2008.

---

II. «Еще политика или уже история?»

Этот раздел естественным образом тоже распадается на два пункта:

1) Геополитика, или Кто правит этим долбаным миром?

2) Локальные события, вызвавшие большой резонанс: Кто прав — кто виноват, или Кому выгодно?

«Тринадцатый», Жан Ван Амм, Клод Ванс (Dargaud, 1984-2007)

Jean Van Hamme, Claude Vance “XIII” – tt. 1-19, Dargaud, 1984-2007 (основная серия).

«Ларго Винч», Жан Ван Амм, Филипп Франку (Dupuis, 1990-2009)

Jean Van Hamme, Philippe Francq “Largo Winch” – tt.1-16, Dupuis, 1990-2009.

«Альфа», Юрий Жигунов, П.Реньяр (с 3-го тома — Mythic) (Lombard, 1996-2009)

Youri Jigounov, P.Renard (с 3-го тома – Mythic) “Alpha” – tt. 1-11, Lombard, 1996-2009

«Инсайдеры», Жан-Клод Бартолль, Рено Гаррета (Dargaud, 2002-2009)

Jean-Claude Bartoll, Renaud Garreta “Insiders” – tt.1-8, Dargaud, 2002-2009.

Продолжение следует…